01.07.2021
Россия планирует к 2040 году в 10 раз нарастить долю возобновляемой энергетики в энергобалансе страны и почти вдвое сократить долю угля. При этом планируется также и увеличение доли атомной генерации. Но и ради климата, экологии и безопасности, и ради экономической эффективности российская стратегия энергоперехода должна включать в себя более амбициозные цели по возобновляемой энергии – и исключить атомную.
Выступая на Международном финансовом конгрессе 30 июня, вице-премьер Александр Новак заявил, что Россия намерена десятикратно нарастить долю возобновляемой энергетики в ближайшие двадцать лет.
«Мы безусловно учитываем энергопереход в своей энергетической стратегии. Если говорить о нашем внутреннем энергопотреблении внутри России, то сегодня ставим задачу увеличения в балансе потребления электроэнергии доли возобновляемых источников энергии с сегодняшних 1% до 10% в 2040 году», – цитирует ТАСС Новака.
При этом, по словам вице-премьера, доля угля в энергобалансе упадет с 15% до 7%.
Впервые, пожалуй, от одного из первых лиц государства слово «энергопереход» прозвучало в контексте будущего российской энергетики, а не международных тенденций. Таким образом, Россия наконец-то начинает делать первые шаги в рамках уже происходящего во многих странах процесса, направленного на замещение ископаемого топлива климатически нейтральными и экологически чистыми источниками энергии.
Но нельзя не отметить, что Россия делает это слишком медленно и с гигантским отставанием от всего остального мира.
Более того, в соответствии с действующей Программой развития угольной промышленности на период до 2035 года в России все еще планируется значительно нарастить добычу угля, объем которой по итогам допандемийного 2019 года составил, согласно Минэнерго, порядка 441 млн тонн.
По оценкам этой программы, утвержденной правительством в июне 2020 года, в Кузбассе, Хакассии, Красноярском крае, на Дальнем Востоке и других регионах добыча угля должна за 15 лет только по консервативному сценарию вырасти до 485 млн тонн, а по оптимистичному – до 668 млн тонн. Из них на экспорт должно отправиться от 259 млн тонн до 392 млн тонн.
Как сообщал сам Новак, тогда еще в должности министра энергетики, на заседании правительства в феврале прошлого года, к 2025 году инвестиции в угольную отрасль должны составить более 1 трлн руб., к 2035 году – 2,5-3,5 трлн руб.
В то время как практически все потребители российского угля уже снизили или намерены снижать использование ископаемого топлива, – а теперь о таких планах заявила и Россия, – очевидно, пересмотра требуют и тезисы российской энергетической стратегии: больше нет смысла наращивать угледобычу и пора думать об инвестировании в диверсификацию экономик угольных регионов.
Кроме того, замещение наиболее грязного и вредящего климату угля – правильное решение, однако ни по нефти, ни по газу ни о каких шагах к замещению пока не слышно.
Но даже если рассматривать только озвученные вице-премьером намерения в отношении угля, сокращение доли этого топлива до 7% к 2040 году – слишком слабая цель для страны, стремящейся внести значимый вклад в борьбу с изменением климата. За следующие 20 лет Россия с ее огромным потенциалом энергии солнца и ветра вполне может полностью отказаться от угля (и также значительно сократить долю остального ископаемого топлива в энергобалансе) за счет развития возобновляемой энергетики.
Более смелые шаги в этом направлении позволят предотвратить дальнейший ущерб, который угольная промышленность и энергетика наносят окружающей среде и здоровью населения, живущего в районах интенсивной добычи и около угольных ТЭС, а также избежать связанных с этим ущербом экономических потерь.
Также вице-премьер Новак упомянул и о развитии атомной энергетики в контексте энергетического перехода в России. Планируется, что к 2040 году доля атомной генерации в энергобалансе страны вырастет с 20% до 25%. Согласно Новаку, особое внимание власти России намерены уделять разработке малых реакторов, которые известны своей чрезвычайно высокой ценой энергии: «малые» размеры вовсе не снижают затрат, связанных с обеспечением безопасности.
Но не только по причине дороговизны включение атомной энергии в стратегию энергоперехода – глубоко ошибочное решение. Во-первых, очевидно, что большой роли АЭС в энергопереходе не сыграют – если исходить из того, что возобновляемых мощностей к 2040 году планируется построить существенно больше. Во-вторых, помимо дороговизны, сроки строительства в атомной энергетике слишком длительны, а выбросы парниковых газов от производства ядерного топлива и от ждущих пока замещения тепловых электростанций вполне ощутимы. В-третьих, с атомной энергетикой неразрывно связаны риски крупных аварий, а также нерешенные вопросы с утилизацией ядерных отходов, которые будут оставаться опасными сотни тысяч лет.
Более того, во всем мире атомные станции становятся все более уязвимы к катастрофическим природным проявлениям изменения климата. Атомные реакторы не существуют автономно – для обеспечения их охлаждения и безопасной эксплуатации нужно электричество. По этой причине все более частые волны жары, наводнения и ураганы, способные нанести ущерб инфраструктуре, могут крайне серьезно влиять на ядерную безопасность и повышают риск новых аварий.
Возобновляемая энергетика всех этих перечисленных недостатков не имеет.
Правительству России необходимо скорректировать стратегию энергоперехода: уход от ископаемого топлива должен и может происходить быстрее. Это поможет сохранить природу и климат и спасти человеческие жизни. Необходимо также увеличить цели по развитию возобновляемой энергетики и исключить развитие атомной.
Владимир Сливяк
Весь уголь 