17.07.2021
В России наконец-то появился план диверсификации экономик угольных регионов, прежде всего Кузбасса. Стоимость мероприятий, которые должны снизить зависимость регионов от угля, — около 500 млрд руб. (около $6,7 млрд). Из них в Кемеровской области планируется потратить 376,4 млрд руб. (около $5 млрд).
Неприятный сюрприз – в том, что снизить экологический и климатический ущерб, наносимый добычей угля, одобренный план вряд ли способен. Из предложенных мер видно, что под диверсификацией российские власти понимают проекты не вместо угля, а вместе с углем. И от их осуществления нагрузка на природу и здоровье населения в Кузбассе может только вырасти.
Российские экологи и эксперты давно убеждали власти заняться созданием плана диверсификации экономики Кузбасса в связи с намерением всех крупных импортеров российского угля достичь углеродной нейтральности ориентировочно к середине века. От угля – самого грязного с климатической и экологической точки зрения ископаемого топлива – почти везде откажутся еще раньше. Для Кузбасса это означает крупные экономические и социальные трудности, которые могут наступить уже в ближайшие годы из-за сокращения налоговых поступлений, потери значительного количества рабочих мест и прочих последствий сжимающихся возможностей на экспортных угольных рынках..
Очевидно, решающим толчком к работе над диверсификацией экономик угольных регионов стал «Европейский зеленый курс» (European Green Deal) – масштабный план Евросоюза по озеленению экономики, включающий полный переход на возобновляемую энергию и прекращение сжигания ископаемого топлива.
Дело не только в том, что российские газ, нефть, а раньше всех уголь не будут никому нужны – до этого момента еще есть время. Но и в том, что для стран, не предпринимающих серьезных усилий по борьбе с изменением климата, ЕС вводит особую пошлину на продукцию, произведенную с использованием ископаемого топлива, – так называемый трансграничный углеродный налог, который может закрыть доступ российскому бизнесу на европейский рынок.
Случится это потому, что Россия – последний крупный игрок в мире, у которого нет адекватной климатической политики, не говоря уже о конкретных действиях. Так, в прошлом году президент подписал указ № 666, суть которого сводится к тому, что Россия собирается не сокращать, а наращивать выбросы парниковых газов. И не на пару процентов, а на четверть от нынешнего уровня выбросов.
Более того, пока все остальные страны осуществляют планы по сокращению выбросов, в первую очередь за счет постепенного отказа от угля, в России государственная стратегия по развитию угольной промышленности предусматривает как раз увеличение добычи – в полтора раза к 2035 году (с нынешних около 440 млн тонн до 668 млн тонн). Планируется, что экспорт за следующие 15 лет также вырастет в полтора раза. К 2025 году Россия инвестирует в угольную промышленность около 1 трлн руб., а к 2035 году – до 3,5 трлн руб. (около $13,5 млрд и $47,3 млрд соответственно). И это – первая проблема с нынешними планами по диверсификации.
Вторая проблема в том, что уход от ископаемого топлива для решения климатического кризиса диктует необходимость вложения больших инвестиций и больших усилий в строительство возобновляемых мощностей, включая – и даже в первую очередь – в регионах, зависящих от угля (часть рабочих мест, которые будут потеряны на невозможности дальше продавать добытый уголь, можно было бы возместить развитием возобновляемой энергетики). Но в России роста возобновляемой генерации ожидать придется нескоро. Сейчас на этот сектор приходится около одного процента энергии (на самом деле меньше). Недавно вице-премьер Александр Новак пообещал довести долю возобновляемой энергетики до 10%, но лишь к 2040 году. При этом и по природным условиям, и по финансово-техническим ресурсам Россия могла бы сделать в два, а то и три раза больше в этой сфере за следующие 20 лет. Почему не делается больше? Объяснение в полном отсутствии политической воли и вообще какого-либо интереса к снижению выбросов и развитию альтернативной энергетики.
Россия относится к мировым климатическим действиям так, как будто ее саму эта проблема не касается. Пусть остальные строят возобновляемую энергетику – Россия будет добывать, сжигать и экспортировать ископаемое топливо. Увы, в обозримом будущем это останется так. Попытки призывать Россию включиться в мировой зеленый энергетический переход расцениваются властями как вмешательство во внутренние дела, а общественные организации, призывающие к озеленению энергетики, записывают в «иностранные агенты» и репрессируют.
Несмотря на это, остальной мир продолжает попытки влияния на Россию, потому что она входит в первую пятерку крупнейших загрязнителей атмосферы парниковыми газами, вызывающими изменение климата. Понимая это, российские власти будут долго упираться и выторговывать себе поблажки, которые позволят как можно дольше продолжать business as usual с ископаемым топливом. В конечном итоге сопротивление и торговля, при отсутствии адекватной климатической политики и реальных действий внутри России, приведут ко вполне ощутимым последствиям вроде издержек от углеродного налога и аналогичных экономически чувствительных мер.
После выступления Владимира Путина в апреле на климатическом саммите, созванном президентом США Джо Байденом, создалось впечатление, что российский лидер наконец-то осознал важность международных климатических действий. Июльское же совещание, где обсуждался план диверсификации угольных регионов, увы, вернуло нас к суровой реальности: российские чиновники, включая президента, относятся к вопросам климата, как к чьей-то блажи, но точно не своей. Поэтому и диверсификация угольных регионов для них существует не в контексте изменения климата и необходимости снижения выбросов, а в контексте возможных экономических проблем, если кто-то перестанет покупать уголь. В реальности это звенья одной цепи, так как спрос на уголь снизится из-за желания уменьшить выбросы. Но российская власть по каким-то причинам предпочитает видеть лишь одно звено цепи, хотя знает о существовании других.
Из одобренного Путиным на совещании плана по диверсификации угольных регионов мы знаем, что уголь заменять пока никто не собирается. Более того, деньги на эту диверсификацию должны давать сами угольные компании, из своих доходов – в обмен на возможность увеличить экспорт по железной дороге. Таким образом, оказывается, что диверсификация угольных регионов в России означает не снижение экологической нагрузки и не усилия по сохранению климата, а прямо противоположное. Вряд ли жители Кузбасса хотели такой диверсификации, которая подразумевает еще больше угольной пыли в воздухе, черных рек и опасных заболеваний. Но власти интересуются мнением не столько жителей, сколько угольных олигархов.
Какие меры предлагается осуществить для диверсификации экономики Кузбасса, чтобы уменьшить ее зависимость от угля (при этом увеличивая обороты угольной промышленности)? Вот третья проблема с одобренным планом: большая часть запланированных мер – завод по производству аммиака, новая ГЭС, терминал аэропорта, логистический центр, добыча угольного метана, металлургия, углехимия и прочее – способны только усилить экологическую нагрузку и, с большой долей вероятности, вызовут протесты со стороны населения. Среди предложенных проектов отсутствуют инициативы в сфере возобновляемой энергии (крупные ГЭС таковыми считать нельзя из-за вреда, который они наносят окружающей среде) – ни ветровых, ни солнечных станций, никаких производств оборудования для возобновляемой энергетики, которые могли бы обеспечить тысячи рабочих мест. И главное – в плане нет ничего, что указывало бы на уменьшение количества угольных разрезов, пыль от которых загрязняет воздух и воду. Наоборот, разрезов станет больше, загрязнение вырастет, заболеваемость продолжит ставить рекорды. Диверсификация угольных регионов по-русски.
Так что, с одной стороны, объявленный на прошлой неделе план диверсификации экономик угольных регионов – лучшая иллюстрация того, что российские власти начинают понимать, какое влияние на Россию окажет глобальное озеленение мировой экономики и энергетики. А с другой стороны, судя по тому, что внутри этого плана, – понимают не до конца. Проекты, параллельно с которыми идет речь о строительстве новых железных дорог для наращивания экспорта угля и об увеличении добычи внутри России, диверсификацией назвать сложно.
Рано или поздно мировое сообщество уговорит или заставит Владимира Путина, либо следующего российского лидера, заняться климатическими действиями, снижением выбросов. Произойдет ли это путем прямых переговоров, либо же власти в России сделают вид, что сами решили спасать климат, когда на международных рынках ограничат доступ российской продукции, – не столь важно. Но очень важно, когда.
Все то время, пока Владимир Путин будет торговаться с Западом из-за климатической политики, от дополнительного загрязнения из-за сжигания ископаемого топлива, от грязного воздуха, повышающего, согласно ООН, заболеваемость и смертность (в том числе от коронавируса), будут гибнуть люди. Чем раньше в России перестанут сжигать и продавать ископаемое топливо, тем больше людей останется в живых.
Владимир Сливяк
Весь уголь 