28.12.2021
Спустя лишь три недели после трагедии на «Листвяжной» в Кузбассе вновь произошла авария – в этот раз на шахте имени А. Д. Рубана в Ленинске-Кузнецком. К счастью, никто не пострадал, горняков успели эвакуировать.
В шахте на момент происшествия 19 декабря находилось 128 человек. После срабатывания датчиков, зафиксировавших повышенное выделение угарного газа, людей начали поднимать на поверхность, сообщил ТАСС.
Однако тот факт, что обошлось без жертв, – не основание делать вывод, что раз есть возможность вовремя реагировать на опасность, значит, можно спокойно добывать уголь и дальше: надо только следить, чтобы работали датчики, и соблюдать все правила. Наоборот, инцидент служит очередным напоминанием, что риск есть всегда.
Профессия шахтера до сих пор остается очень опасной, и тем не менее горняки продолжают спускаться в шахты, не видя других перспектив. И единственным выходом, позволяющим перестать платить столь высокую цену за уголь, является уход от угля, диверсификация экономики угольных регионов и ускорение в России энергетического перехода.
«Жизнь по 5,5 пенсов за штуку»
Авария на шахте «Листвяжная», в которой погиб 51 человек, стала одной из самых крупных в России с советских времен. Увы, назвать ее событием из ряда вон выходящим нельзя: аварии происходят регулярно на многих шахтах и в России, и в мире. В 2014 году, предваряя список крупнейших аварий на угольных шахтах мира за последнее столетие, портал Mining Technology писал: «При том что технологические усовершенствования и ужесточение правил безопасности сократили число смертей, связанных с добычей угля, аварии и сейчас остаются слишком частым явлением».
Среди самых тяжелых происшествий, описываемых Mining Technology, – катастрофы с ужасающими цифрами потерь не только начала, но и середины XX века. Среди них – авария на китайской шахте «Бэньсиху» в провинции Ляонин, где в апреле 1942 года от взрыва смеси метана и угольной пыли и последующего отравления угарным газом погибли 1549 человек, и на шахте «Курьер», на севере Франции, где в марте 1906 года взрывы сначала в выработке, а затем на поверхности унесли жизни 1099 человек, включая и шахтеров, и жителей близлежащих населенных пунктов. Последняя стала самой масштабной аварией в горнодобывающей отрасли Европы.
Худшей в истории японской добывающей промышленности стала авария на «Мицубиси Ходзё», на острове Кюсю, в декабре 1914 года. Тогда среди погибших 687 работников шахты примерно пятую часть составили женщины: как и на большинстве японских шахт, жены работали со своими мужьями.
Не менее страшными оказались шестидесятые и семидесятые годы прошлого века: в мае 1960 года – 684 погибших на угольной шахте «Лаобайдун» в китайской провинции Шаньси (правительство, отмечает Mining Technology, еще три десятка лет держало информацию о взрыве метана на шахте в секрете); в ноябре 1963 года – 458 погибших и еще 833 раненых на шахте «Мицуи Миике» в городе Омута префектуры Фукуока, Япония; в январе 1960 года – 435 погибших на шахте Coalbrook North около Сасолбурга в ЮАР (в стране, пишет издание, не было машины, способной пробурить достаточно большой проем, чтобы добраться до людей, оказавшихся в ловушке после обвала 3 тыс. кв. км породы, и после инцидента было принято решение приобрести подходящую для таких целей буровую установку); в июне 1972 года – 426 погибших в результате серии подземных взрывов на шахте «Ванки» в Зимбабве…
«За 150 лет подземной работы в угольной индустрии разработаны подробные инструкции по предотвращению несчастных случаев. Если они происходят, то причинами обычно являются пренебрежение правилами безопасности ради экономии расходов, халатность или неисправность оборудования», – говорится в докладе «Угольный атлас», выпущенном российской экологической группой «Экозащита!» в 2016 году совместно с Фондом имени Генриха Белля, Германия, и «Друзьями Земли» (FoEI), Великобритания.
Так, нарушения безопасности привели к аварии в октябре 1913 года на шахте в британском Сенгениде. Жертвами ее стали 439 горняков и один спасатель. Большинство горняков, переживших подземный пожар и взрыв, погибли из-за отравления угарным газом. В мае следующего года управляющий шахтой Эдвард Шоу был осужден по восьми пунктам обвинения и оштрафован на 24 фунта стерлингов, после чего местная газета вышла с заголовком «Жизнь шахтера по 5½ пенсов за штуку».
Несмотря на технический прогресс, аварии, как следует из «Угольного атласа», не прекратились и в 2000-е годы.
Лидер в глобальной угольной промышленности, Китай, добывает более трети мирового объема угля, и на Китай же приходится свыше двух третей всех смертей, относящихся к добывающей отрасли, отмечает Mining Technology.
И хотя год от года смертность при добыче угля в этой стране снижается, количество жертв остается высоким, как показывает график из исследования, авторы которого проанализировали в 2015 году внешние издержки за срок эксплуатации угольной электростанции на северо-востоке Китая.
Согласно исследованию, за десятилетия смертность при шахтной добыче угля в Китае снизилась вполовину, но аварии тем не менее ежегодно приводят к 3800–6000 смертей. С 1991 по 2008 год Китай произвел 28,26 млрд тонн угля, при этом в связанных с добычей авариях погибло 103633 человек. В 2009 году жертвами утечек газа, взрывов или затоплений шахтных тоннелей стали 2631 человек.
«Люди не должны привыкать к таким цифрам»
Своя печальная статистика есть у и России – причем и России современной. Среди крупных аварий на российских шахтах, произошедших уже в постсоветское время, список которых приводит РБК, – конечно, тяжелейшие аварии на кемеровских шахтах «Распадская», в мае 2010 года, и «Ульяновская» (сейчас «Усковская»), в марте 2007 года.
На «Распадской» два взрыва с разницей в четыре часа – второй, более мощный, случился, когда в шахту уже спустились спасатели, – унесли жизни 91 человека. По версии Следственного комитета, ЧП стало следствием стремления увеличить добычу: безопасный уровень добычи не должен был превышать 8 тыс. тонн в сутки на участок, а фактический достигал 21,5 тыс. тонн, поясняет издание.
На «Ульяновской» из-за нескольких взрывов метановоздушной смеси и угольной пыли погибли 110 человек. По версии следствия, трагедия произошла из-за игнорирования требований безопасности: в систему газового контроля намеренно вносили неисправности, чтобы избежать аварийных отключений и добывать больше угля, пишет РБК.
Буквально через два месяца после трагедии на «Ульяновской», в мае 2007 года, 39 человек погибли на шахте «Юбилейная», тоже в Кемеровской области. Причиной стало короткое замыкание, но комиссия по расследованию также установила, что датчики метана были неисправны, согласно материалу издания.
Цифры пополняют жертвы аварий – и рабочие, и спасатели – на шахтах не только Кузбасса, но и Республики Коми, Челябинской области… Среди кратких сведений, приводимых РБК об обрушении породы, повреждении силового кабеля, взрывах метана нередки упоминания установленных позднее нарушений.
Одна из последних аварий – на шахте «Северная» в Коми, в феврале 2016 года. Погибшими в результате взрывов считаются 36 человек. Согласно следствию, работа которого завершилась в 2019 году, в шахте годами нарушались требования безопасности.
В 2014 году ученые Иркутского государственного технического университета опубликовали исследование «Безопасность добычи угля в показателях риска», в котором, приведя еще более обширный список аварий на шахтах России с количеством погибших 10 и более человек, проанализировали статистику за 1943-2012 годы и, кроме того, сравнили данные по инцидентам со смертельным исходом в различных отраслях.
| Вид деятельности | FAR за 108 ч |
| Добыча угля | 7,3 |
| Строительство | 5,0 |
| Сельское хозяйство | 3,7 |
| Химическая промышленность | 1,2 |
За 70 летний период общее количество аварийных ситуаций с гибелью людей составило 146 случаев, согласно исследованию. При этом, хотя среднее количество погибших на одну аварию сократилось за постсоветские 1992–2012 годы, частота смертельных инцидентов увеличилась почти до 5 случаев в год и почти вдвое выросло число погибших за год.
«Люди не должны привыкать к таким цифрам», – пишут авторы, называя «исключительно высоким» уровень риска шахтной добычи угля в России.
Что делать?
Аварии на шахтах – это беда не только России, но в наших условиях опасность шахтной добычи усиливается коррупцией и халатностью – пренебрежением к строгому выполнению норм безопасности ради показателей добычи.
Об этом свидетельствуют в многочисленных интервью очевидцы трагедии на «Листвяжной» и родственники пострадавших. «У нас здесь полная коррупция», – говорит, например, дизелист шахты «Листвяжная» Евгений Кувшинов в интервью телеканалу РЕН ТВ. По словам Кувшинова, на шахте постоянно фиксировались превышения метана, но начальство заставляло горняков работать в таких условиях и заклеивало им датчики метана. Работники боятся возражать, рассказал Кувшинов: «У них всех дети, у них кредиты».
В этой связи интересны выводы экспертов по вопросам безопасности в угольной отрасли США, которые в 2017 году, во время администрации Дональда Трампа, активно поддерживавшего добычу угля, отметили всплеск несчастных случаев со смертельным исходом в Аппалачском угольном регионе. Они высказали обеспокоенность ростом числа несчастных случаев на фоне деятельности администрации, настаивающей на быстром увеличении добычи угля и отходе от более жестких нормативных требований, – и более низкой при этом численности работающих в отрасли, чем в предыдущие годы.
Эксперты указали на несколько факторов, которые могли способствовать росту смертности на угольных предприятиях: рост числа неопытных горняков, возможный отказ от строгих мер безопасности и тот факт, что в течение первых семи месяцев президентства Трампа ведомство, несущее ответственность за безопасность шахт, оставалось без руководителя.
Следует ли из этого, что проблему можно решить ужесточением правил безопасности и повышением квалификации рабочих, а за нарушения – карать особенно строго, включая и высшее руководство угольной компании?
Будущее покажет, чем закончатся уголовные дела против владельца и топ-менеджеров «Листвяжной» и сотрудников местного Ростехнадзора и станет ли реакция правоохранительной и судебной системы справедливым ответом на случившееся. Но наказание не вернет погибших и не исключит случайных факторов при авариях в будущем.
И еще менее действенным средством представляется нововведение, которое анонсировал на своей странице в Инстаграм заместитель губернатора Кузбасса по промышленности, транспорту и экологии Андрей Панов: «Для того, чтобы повысить личную ответственность работников угольных и горнорудных предприятий, мы в Кузбассе, посоветовавшись с горняками, совместно решили сделать обязательной процедуру принятия клятвы для них. […] Клятва горняка – еще один шаг к тому, что каждый шахтер должен понимать, что несет ответственность за собственную безопасность, а также жизни и здоровье своих коллег».
Далее следует текст предлагаемой клятвы. О реакции на заявление Панова можно судить по комментариям к посту.
Открытая добыча – не выход
Открытый способ добычи угля, который некоторые наблюдатели рассматривают как «более гуманный», альтернативой считать нельзя. Да, опасность при нем меньше, но экологический ущерб высок настолько, что последствия не оправдывают расширение открытой добычи.
По состоянию на начало 2021 года, по данным Минэнерго, открытым способом добывают уголь в два раза больше предприятий, чем подземным: в РФ работают 121 разрез и 58 шахт. В Кузбассе разница между числом шахт – глубоких подземных выработок – и разрезов, где вскрышные породы снимают взрывными работами, оставляя на участке добычи бескрайние кратеры, не столь велика: 40 шахт и 56 разрезов, согласно данным на 2019 год.
Но год от года Россия наращивает добычу угля, стремясь не потерять экспортные рынки, – а значит, растет и риск для шахтеров, и урон, наносимый экологии и здоровью населения.
Опыт эксплуатации разрезов показывает, что добыча угля открытым способом негативно влияет на окружающую среду и людей. Нарушаются природные ландшафты, разрушается целостность экосистем. Рекордных уровней достигает загрязнение воздуха, ухудшаются и истощаются водные ресурсы. Жители населенных пунктов, расположенных рядом с разрезами, страдают от угольной пыли, покрывающей их дома, участки и фермерские хозяйства, от шума и разрушения домов из-за взрывов. Увеличиваются площади, изымаемые из землепользования под размещение миллиардов тонн отходов открытой добычи – отвалов, в которых содержатся токсичные вещества. Кроме того, соседство с угольными разрезами практически уничтожает местные коренные народы, нанося непоправимый вред их традиционным видам деятельности и среде обитания.
Загрязнение, идущее от угледобычи в Кузбассе, подробно описано на основе официальной статистики в докладе «Гонка по нисходящей», опубликованном «Экозащитой» в 2020 году, и, как показано в докладе, неминуемо сказывается на здоровье жителей региона: с ростом добычи растет, опережая средние по России показатели, смертность от онкологических заболеваний и заболеваний органов дыхания, сокращается продолжительность жизни.
Жители кузбасского Киселевска, в июне 2019 года записавшие отчаянное видеообращение к премьер-министру Канады Джастину Трюдо с просьбой предоставить им гражданство как «экологическим беженцам», не понаслышке знают о последствиях открытой добычи угля: в черте города, который они назвали зоной постоянного экологического бедствия, где они погибают от болезней и не могут добиться от угольных компаний достаточных компенсаций на переселение, работают девять угольных разрезов.
Сегодня, когда борьба с изменением климата кардинально меняет мировую энергетику, делать ставку на добычу угля как минимум не дальновидно, а в условиях стремительно дешевеющих возобновляемых источников энергии, постепенно сменяющих традиционные, – тем более.
Россия платит за уголь слишком дорогую цену, и решающим ответом на трагедию на «Листвяжной» должна стать переориентация угольных регионов, смена приоритетов с повышения добычи и продажи угля на экспорт на развитие возобновляемой энергетики и других секторов экономики. Стратегия развития, в которой запланирована справедливая трансформация, способна предоставить возможности для достойной и безопасной жизни людям и дать мощный толчок развитию экономики всей страны.
Ольга Подосенова
Весь уголь 